ЕПСТ пост.советского пространства:
ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ ОППОЗИЦИИ до событий на Украине
Действия самообороны Харькова и других городов Украины, Нижнего Новгорода -
есть пример РЕАЛЬНОГО становления и развития Единой
политической силы трудящихся /ЕПСТ/ постсоветского пространства!
Важно, что
бы опыт самоорганизации трудящихся стал известен через Международный
Координационный Комитет ЕПСТ /МКК ЕПСТ/ постсоветского пространства,
учредителями которого выступили активы Оргкомитета ЕПСТ России, Украины,
Казахстана и Азербайджана.
Товарищи! Устанавливайте контакты с МКК ЕПСТ постсоветского пространства!
Обменивайтесь информацией организационного и идеологического характера. Очень
важно видеть основы и особенности системы ВЛАСТИ и общественного устройства,
которые будут установлены в ИНТЕРЕСАХ САМООРГАНИЗОВАННОГО И САМОУПРАВЛЯЕМОГО
НАРОДА!
Цели, программа и документы ЕПСТ России:
8.04.2014, А.В. Чижикков
Александр
Эйсман
"ОППОЗИЦИЯ: ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ"
Нас, активистов оппозиции, часто
спрашивают о том, кто мы такие, чего мы хотим, какими способами намерены
достигать наших целей. Сначала нам казалось, что наши выступления на митингах и
те лозунги, с которыми мы туда приходим, сами по себе отвечают на все вопросы;
но потом мы увидели, что это не так. И тогда мы взяли вопросы, которые задают
нам чаще всего, и постарались ответить на них максимально подробно и
обстоятельно. Вот что у нас получилось:
1. Кто мы такие и чем мы недовольны?
— Мы обычные люди. Разных профессий, разного достатка, живущие в разных
городах. Мы голосуем за разные партии, но сами, по большей части, не состоим ни
в одной из них.
А недовольны мы тем, что нынешние власти делают с нашей страной. Нам не
нравится, что по всей стране, за исключением крупнейших городов, царят разруха
и бедность. Особенно плохо дело обстоит на селе: у людей нет ни работы, ни
зарплаты, ни надежды на будущее. В поисках лучшей жизни людям приходится ехать
в Москву, но там возникает другая проблема — перенаселённость. Москва и её
окрестности превращаются в один огромный бетонный мешок: с очень плохой
экологией, запредельными ценами на жильё, переполненными электричками и
бесконечными пробками на дорогах.
Нам не нравится, что услуги ЖКХ за четырнадцать лет подорожали примерно в
двадцать раз и продолжают дорожать. Нам не нравится, что устроить ребёнка в
детский сад практически невозможно. Нам не нравится, что власти постоянно
пытаются уничтожить бесплатное школьное образование; что они закрывают
поликлиники и роддома, объясняя это экономическими соображениями. Нам не
нравится, что в государственных больницах не хватает бинтов и зелёнки, пациенты
лежат в коридорах, а врачи и медсёстры получают копейки. Нам не нравится, что
учителей и врачей в нашей стране становится всё меньше, а силовиков и
чиновников — всё больше.
Нам не нравятся взятки и коррупция, бесправие человека перед
государством, несправедливость и произвол, среди которых нам приходится жить.
Нам не нравится, что в суде нельзя добиться правды, что невиновных людей сажают
в тюрьму, а преступников отпускают на свободу. Нам не нравится, что полиция и
прочие силовые органы постоянно нарушают наши права, вместо того чтобы охранять
их.
Нам не нравится, что власти ведут себя так, будто им закон не писан, —
при том, что они сами же его и пишут, как захотят. Нам не нравится, что они
откровенно презирают нас, постоянно врут нам и плюют на наше мнение. Нам не
нравится, что они крадут наши голоса на фальшивых выборах и проедают деньги из
нашего бюджета. Нам не нравится, что в нашей собственной стране мы чувствуем
себя не хозяевами, а какими-то неприкаянными постояльцами, которых в любой
момент можно обобрать, унизить, выселить, арестовать...
2. Чего мы хотим?
— Мы
хотим обустроить Россию так, чтобы жить в ней стало удобно, комфортно и
безопасно. Чтобы жизнь человека, его свобода, его здоровье, имущество и
достоинство были защищены законами и реальными усилиями государства.
Мы
хотим, чтобы люди могли работать и зарабатывать деньги, лечиться и получать
образование — причём не только в больших городах, а в любой точке России. Мы
хотим, чтобы пенсии и социальные пособия позволяли тем, кто их получает,
не бояться нищеты. Мы хотим, чтобы бюджет нашей страны расходовался на нужды
страны, а не уходил на кормление чиновников.
Мы
хотим, чтобы нами руководили не какие-то мутные начальники, поставленные
другими начальниками, а люди, которых мы сами будем выбирать и чью деятельность
мы сможем контролировать. Мы хотим, чтобы государство было честным и
добросовестным, чтобы оно подчинялось народу, действовало в интересах народа и
отчитывалось перед народом за свои поступки.
Наш протест часто называют революцией. Мы и сами часто его так называем.
Но, если разобраться, в наших требованиях нет ничего революционного: мы всего
лишь хотим навести элементарный порядок в отношениях между людьми и властями.
Просто нынешние власти довели эти отношения до такого состояния, что требование
порядка стало выглядеть как революция.
3. Почему мы выходим на улицу, вместо того чтобы
вести с властями переговоры или какой-то другой конструктивный диалог?
— Потому, что власти отказываются от переговоров и диалогов. Им удобнее
играть в одни ворота. И поэтому они просто гонят свою пропаганду по всем
телеканалам, не давая никому возможности возразить. Собственно говоря, если бы
власти не захватили контроль над телевидением, то им бы уже давно никто не
верил: слишком уж явно их слова расходятся с делами.
За
последние четырнадцать лет Путин и его пиарщики сказали огромное количество
абсолютно правильных слов. Что государство должно быть для людей, а не люди —
для государства. Что России нужен подлинно независимый суд и эффективная
правоохранительная система. Что законы должны исполняться. Что надо сократить
разрыв между богатыми и бедными. Что надо освободить предпринимателей от
излишнего административного гнёта. Что надо отказываться от нефтегазовой
экономики и развивать высокие технологии. Что надо поднимать сельское
хозяйство. Что надо придать новый импульс фермерскому движению. Что в каждом
селе должны появиться современные школы, больницы и дома культуры. И так далее,
и так далее, и так далее.
Что из
этого было сделано за четырнадцать лет? — да практически ничего! Единственная
перемена к лучшему заключается в том, что в России стало больше денег. Только
произошло это не благодаря Путину, а благодаря тому, что мировые цены на нефть
выросли в пять-шесть раз.
То
относительное финансовое благополучие, в котором мы в последнее время живём,
держится в основном на экспорте нефти и природного газа. А главными нашими
покупателями являются страны Западной Европы: это богатые страны, они потребляют
много топлива и готовы дорого за него платить.
Но, к
сожалению, нефтяные деньги сами по себе не могут исправить наше положение.
Конечно, без них нам было бы совсем плохо; но даже имея деньги, ими ещё надо
уметь распорядиться. То есть направить их туда, где они больше всего нужны. А
власти этого делать не умеют и не хотят.
Вот
недавний пример: осенью 2012 года во Владивостоке прошёл саммит АТЭС. Это был
самый дорогой саммит АТЭС в истории: на подготовку к нему было потрачено 670
миллиардов рублей (для сравнения: саммит 2013 года, проходивший в Индонезии,
обошёлся в тридцать раз дешевле). Потом оказалось, что 15 миллиардов из этой
суммы были просто украдены. Поднялся скандал, начали искать виноватых... Но
проблема на самом деле была не в украденной части, а во всей сумме целиком.
Потому что все эти 670 миллиардов были на самом деле потрачены зря. На такие
деньги можно было построить две тысячи поликлиник по всей стране! А построили —
огромную и очень дорогую потёмкинскую деревню, от которой жителям Владивостока
нет никакой пользы. Одних только фейерверков на закрытии саммита сожгли на 275
миллионов рублей!
Кстати,
о поликлиниках: по данным Росстата, за период с 2000 по 2012 год количество
поликлиник в России уменьшилось на 23 процента, количество школ — на 32
процента, количество больниц — на 42 процента.
Ещё одна
яма, в которую провалился огромный кусок бюджета, — это олимпиада в Сочи. Как и
в случае с саммитом, она была самой дорогой олимпиадой в истории: общие затраты
на неё, по официальным данным, составили примерно полтора триллиона рублей. Это
громадные деньги. На эти деньги можно построить миллион квартир или десять
тысяч детских садов.
Зачем
понадобилось проводить зимнюю олимпиаду именно в Сочи — в южном городе, который
для зимних видов спорта подходит меньше всего? Там даже снег лежит не более
десяти дней в году, и поэтому снег для олимпиады пришлось делать искусственно,
при помощи огромных холодильных установок. Разве нельзя было провести олимпиаду
где-нибудь поближе к северу — там, где подготовка к ней обошлась бы во много
раз дешевле? А сэкономленные средства направить на развитие экономики,
социальной сферы, на подъём образования, здравоохранения, сельского
хозяйства... Но Путин не хочет экономить: ведь это не его деньги вылетают в
трубу. Это бюджетные деньги, то есть наши. А наших денег Путину не жалко. При
этом все, конечно, понимают, что олимпиаду нарочно сделали такой дорогой, чтобы
бизнесмены, близкие к Путину, могли получить как можно больше выгодных заказов
и подрядов. В общем, это был обыкновенный распил, только в необыкновенно
крупных размерах.
С такой
же лёгкостью Путин тратит наши деньги и лично на себя: на то, чтобы жить в
комфорте и роскоши. В его распоряжении имеются двадцать шесть дворцов,
резиденций и загородных вилл; сорок три самолёта и пятнадцать вертолётов общей
стоимостью около тридцати миллиардов рублей; три шикарные яхты и один катер
вип-класса; несколько очень дорогих автомобилей; а сверх того — ещё и коллекция
часов, которая стоит 22 миллиона рублей. Причём обслуживаются все эти самолёты,
вертолёты, машины, дворцы и яхты — за счёт бюджета, поскольку формально
считаются государственной собственностью.
И если
Путину приходит в голову какая-то блажь — например, полетать на дельтаплане в
костюме журавля или опуститься в батискафе на дно Финского залива, — то деньги
на эти развлечения также берутся из бюджета. И это довольно большие деньги,
потому что каждое такое развлечение представляет собой настоящую спецоперацию:
с охраной, связью, техникой и транспортом.
Люди из
окружения Путина тоже, мягко говоря, не бедствуют. Взять хотя бы Владимира
Якунина с его знаменитой подмосковной «дачей». Якунин — это президент ОАО
«РЖД», то есть главный начальник наших железных дорог. А ещё он — бывший коллега
Путина по КГБ и сосед его по дачному кооперативу «Озеро». Так вот, недавно
Якунин прославился тем, что построил себе роскошное поместье за 75 миллионов
долларов — с участком в семь гектаров, крытым 50-метровым бассейном, гостевым
домом, искусственными прудами и другими удовольствиями. Впрочем, Якунин со
своим поместьем — это только один из многих примеров. Потому что вместе с
Путиным до высоких постов и больших денег дорвалась целая толпа его друзей из
КГБ, питерской мэрии, секции дзюдо и кооператива «Озеро».
Вот
поэтому власти и боятся любого честного спора. Они понимают, что в честном
споре им придётся говорить не про слова, а про дела. И сказать им будет нечего.
Ну в самом деле: что они могут сказать? Чем они могут похвалиться? Тем, что они
делают ненужную работу вместо нужной, а нам приходится за это платить? Тем, что
они разбазаривают и растаскивают деньги, полученные от экспорта нашей нефти? Да
ещё какого-то уважения к себе требуют!
4. Как мы оцениваем внешнюю политику, которую проводит
Путин?
— Она
безумна. Она как будто специально направлена на то, чтобы у России стало как
можно меньше друзей. Прежде всего, это касается военного вторжения в Крым,
в результате которого Россия отняла его у Украины.
Украинцы — наши братья. На земле нет народа, более близкого нам по
духу, по культуре, по языку, чем украинский народ. Мы с украинцами двадцать лет
ездили друг к другу в гости без виз и загранпаспортов, поскольку граница между
нашими странами разделяла, по сути дела, не сами страны, а только их
правительства. Поэтому споры о том, является ли Крым нашим или украинским, не
имели смысла: Крым был и нашим, и украинским одновременно.
Сейчас
власти говорят, что жители Крыма сами хотели присоединиться к России, что они
проголосовали за это на референдуме, а Россия им только помогла. Но на самом
деле никто не знает наверняка, чего хотели жители. Их же сначала оккупировали,
а только потом спросили. Причём спросили — в лучших путинских традициях: как
говорят очевидцы, на большинстве участков итоги референдума были откровенно
подделаны. То есть по факту Крым не присоединился, а просто был захвачен нашими
войсками. А потом этот захват проштамповали на референдуме, чтобы придать ему
законный вид.
Кроме
того, даже с формальной точки зрения наша страна не имела права отделять от
Украины какие-либо куски. В 1994 году между Россией, Украиной, США и
Великобританией был заключён договор — так называемый Будапештский меморандум.
По этому договору Украина отдала России всё ядерное оружие, которое находилось
на её территории, а за это ей гарантировалась неизменность границ и
неприменение силы против неё.
Но
Путину наплевать и на братство народов, и на международные договоры: ему нужна
только власть. И чем дальше, тем больше. Когда власти над Россией ему стало
мало, он решил захапать ещё и Крым.
В этом и
заключается суть произошедшего. По телевизору нам говорят, что Россия вернула
Крым себе; но это ерунда, потому что Крым от России никогда по-настоящему не
уходил. Просто Путин ещё немного расширил свою власть, подчинив себе
дополнительную территорию и новых людей. Хорошо ли это для России? — нет,
плохо! Россия очень дорого заплатила за эту авантюру: заплатила не только
экономическими потерями, но и потерей лица.
Сколько
в последние годы было разговоров о создании положительного образа России за
рубежом! Сколько денег на это было потрачено! Ну и где теперь наш положительный
образ? Наша страна теперь в глазах всего мира выглядит агрессором и обманщиком,
который нападает на соседей и не держит своего слова.
Но хуже
всего то, что наши отношения с украинским народом испорчены на много лет
вперёд. Ведь ясно, что украинцы теперь будут видеть в нас не братьев, а врагов
и захватчиков. И они будут правы — потому что Путин действительно поступил с
ними как враг и захватчик. А мы не сумели его остановить.
5. Мы говорим, что хотим навести порядок. Но власти тоже говорят,
что хотят навести порядок. Кому верить?
— У властей очень странное представление о порядке. Они называют
«порядком» такое состояние, когда произвол, насилие, беззаконие не устраняются
из жизни, а сосредотачиваются в руках государства. Власти думают, что порядок —
это когда люди боятся их и зависят от них, а сами они могут делать с людьми
всё, что захотят.
Но такое представление о порядке не имеет с настоящим порядком ничего
общего. Настоящий порядок — это когда власти борются с произволом, насилием и
беззаконием, а не делаются их главным источником. Настоящий порядок — это когда
государство подчиняется людям и работает на благо людей, а не помыкает ими, как
барин своими слугами. И мы, в отличие от Путина и его режима, выступаем за
настоящий порядок.
Кстати:
надо понимать, что смена власти в стране — это не нарушение порядка, а
совершенно нормальный и необходимый процесс. Руководителей государства нужно
время от времени сменять хотя бы просто для того, чтобы они не превращались в
закрытую касту, оторванную от всего остального народа. А нарушением порядка
является как раз обратная ситуация: когда руководители вцепляются в свои кресла
мёртвой хваткой и кричат, что любые перемены погубят страну.
6. Хотим ли мы, чтобы государство было сильным или
слабым?
—
Мы хотим, чтобы государство было сильным. Но прежде всего, мы хотим, чтобы оно
было полезным. Потому что любая сила хороша только тогда, когда она приносит
пользу, а не вред.
Вот один
пример. По статистике ООН, Россия занимает первое место в мире (среди крупных
стран) по количеству полицейских на душу населения. Причём лидирует с большим
отрывом: Турция, занимающая по этому показателю второе место, отстаёт от нашей
страны на 24 процента. Казалось бы, при таком рекордном количестве полицейских
Россия должна быть самой безопасной страной в мире! А между тем никакой
особенной безопасности мы вокруг себя не видим. И это понятно — потому что
безопасность зависит, прежде всего, не от количества полицейских, а от того,
как организована их работа и на какие задачи она нацелена.
В общем,
дело тут не в силе. Важно другое: в чьих руках находится сила и для чего она
используется. Шайка бандитов тоже бывает сильной, но это не значит, что её
преступные занятия заслуживают одобрения. То же самое и с государством: если
его сила оказывается в руках людей бессовестных и никому не подконтрольных,
если она начинает применяться для насаждения их власти и обслуживания их
корыстных интересов, то ничего хорошего из этого не получается.
Собственно, так оно сейчас и
происходит. Сила государства направляется в основном на борьбу с недовольными.
На каждый наш митинг власти присылают такое количество омона и внутренних
войск, будто началась война. Они сажают наших товарищей в тюрьму по самым
нелепым, заведомо ложным обвинениям. Они сочиняют всё новые и новые законы,
максимально затрудняющие любой протест. Они затыкают рот независимым
журналистам, закрывают оппозиционные газеты и сайты. Они поливают нас грязью по
всем телеканалам...
А сам Путин окружает себя целыми
дивизиями вооружённой охраны, и если он едет по улице на своём бронированном
лимузине, то полиция перекрывает движение, создавая громадные пробки. От кого
защищается Путин? — от России. Потому что боится её. Как оккупант в захваченном
городе, он боится людей, которые ходят по улицам. Вот на что этот режим направляет
силу государства: на защиту Путина от России!
А мы хотим, чтобы сила государства
направлялась на предотвращение катастроф и преступлений, на борьбу с
наводнениями, лесными пожарами и расхищением бюджета. В общем, мы хотим, чтобы
государство не боролось с недовольными, а устраняло причины, вызывающие
недовольство. Именно для этого оно и должно быть сильным.
7. Хотим ли мы, чтобы в России исполнялись законы?
—
Конечно, хотим. Это одно из наших главных требований: чтобы в нашей стране
наконец-то начали исполняться законы. Но, кроме этого, мы хотим и требуем ещё
нескольких вещей.
Во-первых — чтобы законы содержали в себе справедливость и здравый смысл.
Потому что законы, в принципе, можно написать любые: бумага всё стерпит. Но
людям нужны разумные и справедливые законы, а не просто какие-нибудь.
Во-вторых — чтобы власти не манипулировали законами в собственных интересах.
Сейчас они могут в любой момент переписать любой закон, если он им почему-то не
нравится. Из-за этого наши законы постоянно меняются, и мы живём как будто в
сумасшедшем доме.
В-третьих — чтобы законы применялись одинаково для всех. Сейчас мы на каждом
шагу видим, что один человек, допустим, украл мешок картошки и сел за это в
тюрьму, а другой человек украл триста миллионов, или вырубил заповедник, чтобы
построить себе загородный дом, или заказал чьё-то убийство, — и остался гулять
на свободе, потому что он большой начальник. (Или даже не очень большой.
Недавно в Ростовской области попали под суд двое полицейских: капитан и младший
лейтенант. Один из них прямо в своей служебной машине изнасиловал женщину, а
другой избил её брата, который пытался её защитить. Так вот, в суде оба этих
подонка получили условные сроки!)
В-четвёртых — чтобы законы применялись по их прямому назначению. Нынешние
власти постоянно сажают в тюрьму невиновных людей, объявляя их виновными.
Причём делают это с такой демонстративной наглостью, словно нарочно издеваются
над самой идеей честного правосудия. Власти говорят, что таким образом они
исполняют закон. Но это неправда: на самом деле они совершают преступление, а
закон используют как орудие преступления! И вот с этой практикой мы должны
покончить раз и навсегда.
8. Мы говорим, что боремся за свободу. Но как
свобода сочетается с соблюдением законов?
—
Настоящая свобода просто не может существовать без опоры на законы. Потому что
настоящая свобода должна быть одинаковой для всех: для сильных и слабых, для
богатых и бедных, для людей, обладающих властью, и людей, властью не
обладающих. А такая свобода может держаться только на законах, которые будут
охранять одних от произвола других. Только законы эти должны быть написаны так,
чтобы они действительно делали всех одинаково свободными, а не одинаково
бесправными.
А режим,
при котором люди живут, как звери в лесу, и каждый, кто сильнее, может делать
всё, что захочет, с каждым, кто слабее, — это никакая не свобода. И мы ничего
подобного, конечно же, строить не собираемся.
9. Хотим ли мы свергнуть Путина и его режим силой
оружия?
— Нет.
Мы сторонники мирных методов борьбы. Наша сила заключается не в оружии, а в
нашей правоте. И победить мы собираемся не на баррикадах, а на выборах: на
честных выборах, которых мы добьёмся путём массового гражданского протеста.
Более
того: мы сейчас занимаем ту нишу, которую могли бы занять сторонники
вооружённого бунта. И если нас по какой-то причине не станет, то на наше место
придут они. Тогда протест изменит форму — но не прекратится, поскольку власти
сами создают для него всё новые и новые поводы. В истории такое случалось много
раз: когда правительство не желало уступать мирному народному протесту, то в
конце концов народ поднимал восстание и свергал это правительство.
Здесь
надо сделать одно замечание. Власти пытаются убедить нас в том, что любое
восстание — это какое-то страшное злодейство, которое не только наказывается
тюремным сроком, но и с моральной точки зрения совершенно недопустимо. Но это
неправда. На самом деле всё зависит от поведения самих властей: если они
начинают откровенно вредить народу, то народ имеет полное право от них
избавиться, в том числе и путём восстания. И ничего злодейского здесь нет — как
нет ничего злодейского в том, чтобы дать отпор нападающему на нас хулигану.
Другое дело, что восстание — это, конечно, крайняя мера, и к нему не следует
прибегать без явной необходимости. Но уж если такая необходимость возникает, то
претензии к восставшему народу выглядят просто смешно. «Ах, как они посмели?» —
а почему бы им не посметь, если их допекло? Почему они должны терпеть
правителей, которые ведут себя как враги?
Тем не
менее, мы всё-таки надеемся, что у нынешнего режима хватит ума не доводить
ситуацию до такого состояния, когда люди начнут бороться против него с оружием
в руках. И смена власти произойдёт мирно и спокойно.
10. По телевидению нас обвиняют в сговоре с
иностранными разведками, в подготовке терактов и государственного
переворота. Есть ли во всём этом какая-то доля правды?
— Нет.
Всё это просто ложь, от начала и до конца. Команда профессиональных врунов
сидит и сочиняет фальшивки по заказу властей. И поскольку эти вруны хорошо
знают своё позорное дело и имеют в нём богатый опыт, то их ложь иногда выглядит
похожей на правду. Но правдой она от этого не становится. Кстати, при
достаточно внимательном и критическом взгляде поймать их на лжи бывает совсем
не трудно.
11. Кто финансирует нашу деятельность?
— Мы
сами. Большинство из нас вкладывают в общее дело свои деньги: кто-то маленькие,
кто-то большие. Это, с одной стороны, позволяет нам без особых усилий собирать
достаточно крупные суммы (например, для того, чтобы арендовать сцену для
большого митинга), а с другой стороны, обеспечивает нам финансовую независимость.
Потому что никакой человек и никакая организация не могут сказать, что они нас
содержат, а мы за это обязаны им подчиняться.
Кроме
того, многие из нас вносят свой вклад не деньгами, а различными покупками или
своим трудом. Одни печатают за свой счёт листовки и плакаты, другие оказывают
бесплатную юридическую помощь, третьи следят за порядком на митингах; кто-то
развозит вещи и людей на своей машине, кто-то работает наблюдателем на выборах,
кто-то закупает еду для активистов, попавших под арест. И такой способ участия
— важнее, чем простое вкладывание денег. Потому что главное в любом деле — это
не деньги, а люди.
Нам
иногда не верят: думают, что за нашу деятельность нам кто-то платит. Потому
что, мол, никто ничего не станет делать за просто так, а все всё делают только
за деньги. Но это заблуждение: в действительности довольно многие люди делают
что-то полезное совершенно бесплатно. Так поступают, например, жители городских
домов, которые собственными силами приводят в порядок свои дворы и подъезды.
Никто же не платит им за то, что они моют полы, сажают цветы и красят скамейки.
Наоборот — они сами платят за краску, рассаду и моющие средства, поскольку
покупают это всё за свои деньги. Точно так же поступаем и мы, когда боремся за честные
выборы, за справедливые законы, за качественное образование, здравоохранение,
правосудие. Эти люди обустраивают свой общий дом — а мы обустраиваем нашу общую
страну: масштабы разные, а суть одинаковая.
12. Наши оппоненты обвиняют нас в отсутствии
патриотизма. Они правы?
— Нет,
они не правы. Они или просто не понимают, о чём говорят, или нарочно подменяют
понятия.
Как
известно, патриотизм — это любовь к Родине. А они пытаются внушить нам, что
патриотизм — это любовь к государству и тем людям, которые в данный момент им
руководят. Одним словом, к начальству. Они делают вид, что Родина и начальство
— это одно и то же. Или, по крайней мере, что они настолько слились воедино,
что любить Родину отдельно от начальства — никак нельзя.
Но всё
это, конечно, полная ерунда, по-скольку начальство и Родина — это совсем не
одно и то же. Соответственно, патриотизм вовсе не предполагает любви к
начальству. Патриот может уважать начальство, если оно пришло к власти законным
путём (то есть победив на честных выборах), если оно хорошо делает своё дело и
приносит Родине пользу. Но даже и тогда — любить начальство ни один патриот не
обязан.
Впрочем,
в нашем случае начальство делает своё дело откровенно плохо и приносит Родине
больше вреда, чем пользы. И честных выборов у нас нет — а значит, законность
этого начальства тоже находится под большим вопросом. По сути дела, нашей
страной сейчас управляют самозванцы, захватившие власть путём обмана и
подтасовок.
И
поэтому каждому настоящему патриоту остаётся только одно: перейти в оппозицию и
постараться избавить Родину от такого начальства. В этом и заключается истинный
патриотизм — что бы ни говорила по этому поводу официальная пропаганда.
13. Не будут ли те люди, которых мы приведём к
власти, так же воровать и творить такой же произвол, как и нынешние?
— Не
будут. Они просто не смогут, даже если захотят.
Наша
цель вовсе не сводится к тому, чтобы убрать из власти одних людей и заменить их
другими. Прежде всего, мы хотим изменить саму власть: изменить те правила, по
которым она действует. Мы знаем, что люди не ангелы, и поставить на каждый
руководящий пост по кристально честному человеку мы, видимо, не сумеем — хотя и
стремимся к этому. Но мы знаем и другое: что самые обыкновенные люди вполне
способны работать честно, когда ситуация не оставляет им другого выхода. Вот мы
и хотим сделать так, чтобы у людей, находящихся во власти, не было другого
выхода, кроме как работать честно.
14. В чём мы видим главную проблему, стоящую в данный
момент перед нашей страной, и главную задачу, стоящую перед нами?
—
Главная проблема нашей страны заключается в том, что государство не зависит от
народа. У нас нет возможности как-то повлиять на государство или наказать его
за плохую работу. Государство всё решает за нас: оно навязывает нам такие
порядки, какие хочет, оно тратит наши деньги так, как хочет; а мало-мальски
прислушиваться к нашему мнению начинает только под самым отчаянным нажимом.
Именно поэтому все остальные наши проблемы — социальные, национальные,
экономические, экологические — решаются так неэффективно и неправильно.
Следовательно, главная наша задача в данный момент — восстановить контроль над
государством. Сделать так, чтобы государство стало зависеть от народа,
подчиняться народу и исполнять его волю. Только выполнив эту задачу, можно
будет двигаться дальше.
15. Как известно, народ не является единым целым: он
разделён на группы с разными интересами и взглядами. Разве можно при
этом говорить о какой-то единой воле народа? Не выдумка ли это вообще?
—
Действительно, народ разделён на группы. И интересы разных групп могут
категорически не совпадать. Самый наглядный пример — это противоречие
между пенсионерами и работающими людьми. Пенсионеры заинтересованы в том, чтобы
налоги, идущие в пенсионный фонд, были как можно выше. А работающие люди,
которые платят эти налоги из своей зарплаты, заинтересованы в том, чтобы они
были как можно ниже. И так — на каждом шагу. Все хотят чего-то своего: продавцы
и покупатели, начальники и подчинённые, жители городов и жители деревень,
автомобилисты и пешеходы.
Именно
поэтому нам, в числе многого другого, нужен полноценный, дееспособный
парламент. (Прежде всего, это касается федерального парламента, который состоит
из Думы и Совета Федерации. Он является главным законодательным органом в
стране, то есть издаёт все основные законы. Но в городах и областях тоже есть
свои парламенты, которые тоже надо привести в порядок.)
В
отличие от большинства других органов власти, парламент — это орган
коллегиальный. Он состоит из депутатов, представляющих разные общественные
группы и, соответственно, разные точки зрения. По сути дела, парламент — это
сильно уменьшенная модель народа. Понятно, что весь народ не может собираться
где-то в одном месте, чтобы улаживать свои разногласия напрямую. И эту задачу
берёт на себя парламент. Он сводит интересы разных групп в единую волю, которую
затем излагает в виде законов.
Но,
кроме того, существуют вопросы, по которым в обществе нет никаких разногласий.
Например: должны ли чиновники работать честно или нет? должны ли судьи выносить
свои решения по закону — или по команде от начальства? должны ли власти
отвечать перед людьми за свои действия — или они могут делать всё, что им
вздумается? Ясно, что практически все жители нашей страны, в какую бы группу
они ни входили, ответят на эти вопросы одинаково.
Так что
воля народа — это не выдумка, а вполне реальная вещь. По одним вопросам она в
России уже есть; по другим вопросам она будет получена с помощью парламента.
Только для этого нам, конечно, придётся выбрать настоящий парламент — а не это
сборище трусливых и продажных карьеристов, которое мы сейчас имеем в Думе и
Совете Федерации.
16. Что конкретно мы предлагаем сделать с
государством?
— Мы
предлагаем сделать несколько вещей.
Во-первых, навести порядок с выборами. Причём на всех уровнях: от президента до
муниципальных депутатов. Сделать так, чтобы результаты всех этих выборов
адекватно отражали мнение народа.
Это
означает не только честный подсчёт голосов и отсутствие нарушений в ходе самого
голосования. Это также означает равенство между кандидатами в момент их
выдвижения и в ходе избирательной кампании. Сейчас власти просто не допускают к
выборам тех кандидатов, которые им не нравятся. Или допускают, но потом
всячески мешают вести агитацию. Понятно, что после этого даже самый честный
подсчёт голосов не сделает честными выборы как таковые.
Во-вторых, мы предлагаем увеличить количество выборных должностей: конечно, не
всех подряд, а таких, которые связаны с принятием важных решений. Например,
было бы очень желательно сделать выборной должность судьи — потому что от его
решений напрямую зависят судьбы других людей. Некоторые должности в полиции
тоже стоило бы сделать выборными. Ну и, конечно, выборными должны быть все без
исключения мэры и губернаторы.
Мы
рассуждаем так: если человек получает свою должность из рук своего начальства,
то он зависит от начальства и хочет понравиться начальству. А если человек
получает свою должность из рук своих избирателей, то он зависит от избирателей
и хочет понравится избирателям: иначе они просто не выберут его в следующий
раз. И понятно, что во втором случае пользы от этого человека будет гораздо
больше: ведь избиратели заинтересованы в том, чтобы он хорошо работал, а
начальство — далеко не всегда.
В-третьих, мы хотим, чтобы работа должностных лиц была доступна для
общественного контроля: чтобы люди, приходящие за них голосовать, понимали, за
кого именно они голосуют. А для этого надо, прежде всего, отменить цензуру в
СМИ, потому что в условиях цензуры общественный контроль нормально действовать
не может. Кроме того, надо создать благоприятные условия для общественных
организаций, которые занимаются этим контролем. А не травить их, как это делают
нынешние власти, для которых любой контроль — всё равно что кость в горле.
В-четвёртых, надо восстановить принцип разделения властей — то есть сделать
так, чтобы законодательная власть (парламенты всех уровней), исполнительная
власть (министерства и ведомства, мэры, губернаторы и так далее) и судебная
власть (суды всех уровней) были равноправны и независимы друг от друга.
Разделение властей необходимо потому, что у каждой ветви власти — своя,
самостоятельная задача. Законодательная власть принимает законы, исполнительная
власть реализует их на практике, судебная власть оценивает, соблюдаются законы
или нет. И для того чтобы все они могли полноценно работать, они не должны
находиться в подчинении ни друг у друга, ни у какого-то общего начальника.
(Сейчас этот принцип нарушен: главной ветвью власти у нас является
исполнительная, а суды и парламенты смотрят на неё как кролики на удава. И при
этом все вместе они подчиняются президенту, который вертит ими как хочет.)
В-пятых,
надо вернуть в нашу конституцию правило, по которому один и тот же человек не
может становиться президентом более двух раз за всю жизнь. Это нужно для того,
чтобы два человека (например, Путин и Медведев) не могли по очереди сменять
друг друга на посту президента и таким способом бесконечно удерживать этот пост
за собой.
В-шестых, надо сделать так, чтобы работа в органах власти обеспечивала человеку
достойную зарплату, но кроме неё — никаких иных привилегий. Чиновники должны
понимать, что они приходят работать, а не получать какие-то выгоды от своего
служебного положения.
В-седьмых, надо развивать местное самоуправление и давать ему больше реальных
полномочий. Это позволит людям самостоятельно организовать свою жизнь на
местном уровне так, как им удобнее.
17. Хотим ли мы копировать западный опыт?
— Мы не
ставим перед собой такой цели. Наша цель — сделать так, чтобы в России стало
хорошо, а не чтобы Россия стала похожа на Запад. Тем более что на Западе тоже
далеко не всегда поступают правильно.
При этом
мы, конечно, знаем, что такие вещи как парламент, конституция, свободные
выборы, независимый суд, равенство людей перед законом и ответственность
государства перед людьми — это западные, европейские изобретения. (Заметим, что
городские парламенты существовали и в Древней Руси тоже. Достаточно вспомнить
хотя бы Новгородское вече. Но с появлением централизованной царской власти наши
городские парламенты были уничтожены и в прежнем виде уже не возродились.)
Поэтому
на вопрос о западном опыте мы отвечаем так: Запад для нас — не идеал, но и не
пугало. Мы не хотим слепо подражать Западу во всём, что там делают; но
отказываться от разумных и правильных идей только потому, что их придумали не в
России, а на Западе, мы тоже не собираемся. По своему содержанию эти идеи
вполне универсальны: где бы их ни придумали, это не мешает им работать и
приносить пользу здесь, у нас.
18. Если не Путин, то кто?
— Если
не Путин, — то народ. У каждой страны может быть только один законный,
полноправный хозяин: это её народ. А любые власти, и президент в том числе,
нужны для того, чтобы народу было удобно жить. И поэтому государство должно
быть устроено так, чтобы не президент командовал народом, а народ —
президентом.
Мы
обязательно выдвинем своего кандидата на президентских выборах. Один вероятный
кандидат у нас уже есть: это Алексей Навальный, который уже неоднократно
заявлял о своём намерении баллотироваться. Наверное, ближе к выборам появятся и
другие желающие, и тогда мы сможем окончательно решить, кто станет нашим
кандидатом. Причём решать это мы, скорее всего, будем не между собой, а с
участием общественности. Мы вынесем этот вопрос на обсуждение и голосование,
чтобы люди сами определили, кого они хотят видеть в роли нашего кандидата.
Но при
этом надо понимать, что вопрос о личности будущего президента — не самый
важный. Вопрос о системе — гораздо важнее. Потому что президенты приходят и
уходят, а система остаётся. И если она позволяет народу держать своего
президента под контролем, то даже самый неудачный президент не причинит стране
большого вреда, поскольку народ сумеет вовремя остановить его. Именно такую
систему мы и хотим построить.
19. Что мы намерены делать с функционерами путинского
режима?
— Мы
постараемся сделать так, чтобы все получили то, чего они заслуживают.
Порядочные люди, которые честно выполняют свою работу, будут работать и дальше.
Порядочным людям при нормальной власти всегда найдётся достойное дело и место.
Люди,
которые на своей работе без толку просиживают кресла, должны будут или начать
работать, или уволиться: бездельников мы задаром кормить не станем.
Ну, а
тех, кто был уличён в преступлениях, (например, чиновников, укравших бюджетные
деньги, или судей, выносивших заведомо незаконные приговоры, или членов
избиркома, которые подделали итоги выборов) — придётся отдать под суд. Но суды
над этими людьми будут проходить с соблюдением всех необходимых процедур, и
подсудимым будут обеспечены все права, которые полагаются им по закону. Это
действительно будут суды, а не расправы под видом судов, которыми так любит
заниматься нынешний режим.
20. Не безнадёжно ли наше дело? Ведь в России всегда
было так, как сейчас: чиновники воровали, власти творили произвол, а
людям оставалось только терпеть и молчать.
— В
России далеко не всегда было так, как сейчас. Бывали времена, когда в России
было гораздо хуже. Но эти времена прошли. Хотя случилось это, конечно, не само
по себе, а благодаря усилиям тех, кто хотел и добивался перемен.
Полтора
века тому назад в нашей стране действовало крепостное право. Многие миллионы
людей были, по сути дела, рабами: их продавали и покупали за деньги, как
животных. И тогда тоже казалось, что это будет продолжаться вечно. Но потом,
под нажимом общественного мнения, власти отменили крепостное право, и теперь
оно представляется нам какой-то нелепой средневековой дикостью.
Мир не
стоит на месте и не ходит по кругу. Он постепенно меняется к лучшему — хотя и
медленнее, чем хотелось бы. Всё плохое рано или поздно заканчивается и уходит в
историю. Так было с крепостным правом — так же будет и с нынешним позорным
режимом. Только за это надо бороться. И чем настойчивее мы будем бороться, тем
скорее мы победим.
А. Эйсман, 2013-2014
